Божья кузница (сборник) - Страница 189

189

Относительно большие личинки головастиков с тонкими изогнутыми носами и темными головками уркнули прочь, избегая течения.

Мартин перевернулся, открыл глаза и почувствовал легкое покалывание в веках. Он сделал несколько движений, хотя при таком торможении это было противопоказано, можно было потревожить защитные поля.

Лучше всего было не двигаться совсем, что большинство детей и делало.

Тереза и Ариэль тихонько переговаривались рядом, обсуждая других детей. Сейчас они говорили о постоянном хладнокровии Ганса. Сам же Ганс беседовал с Теодором, хотя они никогда не были близкими друзьями, даже редко разговаривали друг с другом. Ганс поинтересовался, что Теодор думает о Мартине, следовало ли тому становиться Пэном.

— Он сам не хочет быть Пэном, — ответил Теодор. — Ему кажется, что это для него слишком тяжелая ноша.

— Ты думаешь, я должен взять ее на себя?

— Никому, кто в мыслях стремиться стать Пэном, не следует им становиться, — твердо сказал Теодор.

— Но я же не стремлюсь к этому… — Но нечто, похожее на надежду появилось на лице Ганса.

А Тереза и Ариэль уже обсуждали фасоны платьев, которые Венди будут носить, когда выполнят работу и выйдут замуж в каком-нибудь другом мире.

Тереза представляла себя в церкви — в белом платье невообразимо красивого фасона, украшенном бриллиантами, в ее волосах сверкали рубины, изумруды, аметисты, гранаты, сапфиры, а на руках — браслеты из исландского полевого шпата, азурита, аргонита и синей ляпис-лазури. Теодор, одетый в костюм, изготовленный всецело из бабочек, мотыльков и мошек, вел ее к алтарю, где ожидал Мартин. За ним открывался мир, еще более прекрасный, чем Земля. Но, подумав так, Тереза ощутила вину, будто она совершила предательство.

Потом девушки разговорились о детях. Ариэль посетовала, что она вряд ли станет хорошей матерью, слишком трудно ей даются отношения с другими, не очень-то она приветлива с окружающими. Но Тереза возразила, сказав, что сработают инстинкты, и, скорее всего, все они станут нежными матерями.

Они провели в этой крошечной комнаты три дня, — то спя, то разговаривая. Ели они нечасто, пища при таких нагрузках практически не усваивалась — объемные поля противостояли росту новых молекул тела.

Дно Вселенной, как и следовало порочному месту, было более ярким, чем ее верхушка. «Спутник Зари» падал из темноты чуть вырисовывающегося сплетающегося кольца звезд со скоростью в три четверти световой. Теперь же «Черепаха» снизила скорость до одной сотой. Но это удалось лишь благодаря огромному расходу горючего, запас которого можно было возместить лишь в случае победы над противником.

Они падали в самое пекло, их прямой поначалу курс постепенно изогнулся, подобно искусно выполненной электропроводке. Они продолжали торможение — и вот уже скорость не превышала одной тысячной, а затем и одной десятитысячной скорости света .

И тем не менее, они все ближе и ближе подходили к убийцам.

Освободившись от сильного гнета скорости, дети походили теперь не на быстрые божества, а скорее на голубей, сидящих в носу медленно передвигающейся бомбы, незаметно пробирающейся сквозь звездную систему Полыни.

Мартин открыл глаза и развел руками, наслаждаясь отсутствием покалывания и гнета большой скорости.

Тереза, уже проснувшаяся, легонько хлопнула его по плечу.

— Все закончено, — сказала она. — Мы прибыли.

В первые часы свободы от связывающего суперторможения дети заново знакомились с кораблем. Мартин провел их от носа до кормы, следуя карте, спроектированной жезлом.

«Черепаха» приняла форму припляснутой гантели — третий дом-шар расщепился на два полушария. Нос превратился в простой обтекатель на притупленной поверхности передней полусферы, практически исчезла хвостовая часть.

Хаким задержался, осматривая мастерские в носу «Черепахи». Он пристально разглядывал все, что только можно было увидеть. Вновь созданная звездная сфера быстро заполнялась информацией, и Хаким, как Мартин заметил, заново перепроверял все, что касалось цели их полета: сведения о каменистом Небучадназаре, о таинственном Рамзесе и, наконец, о находящимся на другой стороне системы Полыни, огромном истощенном газовом гиганте Героде. Сюрпризов пока не было, изображение на звездной сфере радовало глаз своей чистотой и свежестью.

— Итак, — обратился к Мартину Хаким, — что бы мы хотели знать?

— Производители должны быть готовы к отправке во внешнее облако уже через несколько десятков дней, — напомнил Мартин. — Затем нам нужно будет подтвердить, что их задание остается прежним, или же изменить его, воспользовавшись плотным пучком лучей. — Производители будут находиться вне области распространения «ноуча», а плотный пучок лучей достигнет их только через несколько дней. Так же нам нужно определить, какой из миров наиболее активен и есть ли у него защита.

Размером «Черепаха» была почти в шесть раз меньше «Спутника Зари», но все же достаточно большой для передвижения. Новые коридоры и пахли по-новому, как пахла всегда только что изготовленная момами одежда. Мартин понимал, что все эти нововведения выполнены для их же пользы, но так же, как и все дети, тосковал по огромному пространству «Спутника Зари». Но он постарался отбросить свое разочарование.

Вслед за Мартином, тридцать пять детей, следуя строго друг за другом, спускались вниз перемычки, — туда, где теперь располагался арсенал оружия, а в нем — производители и манипуляторы, которые уже вскоре планировалось забросить внутрь системы Полыни.

189